Из истории возникновения фамилий
Слово «фамилия» внедрилось в России в повседневную жизнь после указов Петра I. Однако фамилии как элемент именования русских людей существовали и раньше, но назывались они прозвищами, прозваниями. В царских указах о проведении переписей населения обычно говорилось, что следует записать всех людей, проживающих в таких-то местностях, « по именам с отцы и с прозвищи», т.е. по имени, отчеству и фамилии.
У различных общественных групп официальные фамилии появились в разное время. Первыми получили фамилии представители знати, князья, бояре (в XIV-XV веках). Их фамилии нередко отражали названия их вотчинных владений: Тверской, Мещерский, Вяземский, Коломенский .
Несколько позже складываются фамилии дворян (XVI-XVIII века). Среди них не малую долю составляют именования восточного происхождения, поскольку многие дворяне прибывали на службу к московскому государю из чужих земель: Кантемир (из тюркского Хан Темир (темир-железо)), Куракин ( от тюрского курак - сухой, тощий). Была и еще одна категория дворянских фамилий типа Дурново, Хитрово, Сухово, Мертваго, Чернаго, Рыжаго (XVII-XVIII века). Чтобы как-то отграничить их от созвучных им нарицательных, ударение в фамилиях на –ово ставили в конце, а на -аго на предпоследнем слоге.
Хронологически следующая категория фамилий принадлежала торговым и служилым людям (XVIII-XIX века). В ней так же , как и в княжеских фамилиях, отражались географические названия, но не как наименования объектов, находившихся в их владении, а как обозначения мест, откуда вышли сами эти люди: Тамбовцев, Ростовцев, Смолянинов, Москвичев и др.
В XIX веке складывались фамилии русского духовенства. Среди них много искуственно образованных от различных слов не только русского, но и церковнославянского, латинского, греческого и др. языков. Значительную группу представляют фамилии, образованные от названий церквей и церковных праздников: Успенский, Богоявленский, Рождественский.
Самая многочисленная часть русского населения - крестьянство не имело юридически закрепленных фамилий до XIX века, а некоторые представители крестьян получили фамилии только после Октябрьской революции, в связи с паспортизацией, проведенной в начале 1930-х годов. Отсутствие у крестьян постоянных, передававшихся от отца к сыну фамилий объясняется, с одной стороны, спецификой самих фамилий как особых, официальных именований, которые записываются в документах и связаны с различного рода регистрациями населения, с другой стороны-образом жизни русского крестьянства, которое в массе своей постоянно проживало в деревне. В своих родных местах паспорта никому не требовались, а потому не возникало необходимости в особом официальном именовании.
Тем не менее так называемые уличные, или деревенские, фамилии в русской деревне существовали очень давно. Именно они попадали в переписные листы, когда требовалось записать всех жителей « по именам с отцы и с прозвищи». Однако в отличии от фамилий, юридически закрепленных за всеми потомками лица – носителя определенного фамильного именования, эти уличные фамилии были нестабильными. Поскольку в деревнях помимо официальных , крестных имен широко бытовали имена неофициальные, прозвищные( Репа, Кадило, Кривой и т.п.), уличные фамилии легко образовывались и от них, а со временем они могли превратиться в официальные фамилии.
Первая (XVII-XVIII век) из известных "уличных" фамилий наших предков была Жегалин, которую они могли унаследовать ее от своих предков. Которое произошло, видимо, от прозвища Жегала (кто имел привычку жигать, жегать в разных значениях: язвить, жечь, словом или делом). Прозвище могло произойти от того, что наши предки занимались кузнечным и тележным делом. Мне также известно(из нескольких источников), что кто-то из наших общих предков имел фамилию Плетнев (не официальную, деревенскую, такая же как Жегалин), хотя документального подтверждения в ревизских сказках нет, но у Лукутина Н.А., Салтыкова А.Б., Селиванова А.В. и некоторых других есть упоминание о фабрике братьев Макаровых и Плетнева в с.Карпове (~1850-1870 гг). Поскольку в это время в Карпово не проживало людей с фамилией Плетнев (согласно ревизским сказкам и др.), очевидно это упоминание относится к нашим предкам. Хотя в первом прибавлении к своей книге Селиванов относит эту марку к Макаровым из д.Морье. Салтыков с этим не согласен, т.к. техника изделий с этими марками слишком разная. Фамилия Плетнев могла произойти от прозвища Плетень - бойкий, ловкий плут, врун, болтун, пустоплёт. Раньше говорили: Говорит, что плетень плетёт. Плети плетень, сегодня твой день! Полно плести, пора домой брести.
Что же касается фамилии Лакунин, то впервые она встречается в ревизских сказках за 1834 год. Следовательно, она возникла чуть ранее и, видимо, первым Лакуниным был Иван Иевлев, так как эту фамилию унаследавали трое (а быть может и четверо) его сыновей. Что касается происхождения фамилии Лакунин, то достоверной информации нет, и возможны вырианты. Но мне представляется, что она произошла от имени Феофилакт ((Га)Лактион, Филоктимон, Балакирь, Плакилла, Полактия). Это же утверждают и специалисты в области происхождения фамилий. Но у нас в роду я не встречал человека с таким именем, зато в церкви Покрова Присвятой Богородицы, что в селе Карпово, в конце XVIII начале XIX века был священник с таким именем. Но священника вряд ли могли называть именем с простонародной формой – Лакуня. Скорее всего кто-то из предков имел второе имя, которое нигде на бумаге не зарегистрировано.
Так, князь Владимир Святославович имел православное имя Василий (так записано в Синодике 1878 года), а переписчик знаменитого «Остромирова Евангелия» монах Остромир, носил вполне православное имя Иосиф.
Славянское «родовое» имя, данное при рождении, сохраняли князья и знать: отец Александра Невского носил княжеское имя Ярослав, был крещен Федором, но имя это так и не вошло в обиход при его жизни; Василием был крещен Великий Киевский князь Владимир Мономах, убиенные князья Борис и Глеб были крещены Давидом и Романом.
Имели двойные имена и простые люди: в 1630 году в Тюмени во время переписи в книгу были занесены такие имена, как «Еуфимка» по прозвищу «Богдашко» Кандратьев сын, сын Ивана «Мартинко по прозвищу Шумилко» и «Якушко по прозвищу Тренька Иванов сын».
Доктор филологических наук Нина Никифорова считает, что прозвище в этих записях означает бытовое имя человека, которым его называли все – от родных до начальства. Кроме этого, Никифорова указывает, что отчества у русских возникли от бытовых имен, и в пример приводит завещание, сохранившееся в Российской государственной библиотеке, где автор называет себя «раб божий Арефа» по прозвищу Андрей Совин», а сына называет Василием Андреевичем Совиным.
Вот что по этому поводу писал языковед XIX века Н.М. Тупиков:
"Русские имена всегда имели все права законного имени и могли выступать без сопровождения имен христианских".
Христианские календарные имена, полученные при крещении, употреблялось преимущественно в официальных документах и при кончине. Они порой даже сохранялись в тайне, чтобы избежать сглаза. Известен случай , когда в XVII веке после смерти одного из любимцев царя Алексея Михайловича оружничего Богдана Матвеевича Хитрово выяснилось его крестное имя - Иов, о чем сообщала его родословная книга.
Посещавший в XVII веке Россию австрийский барон Августин фон Мейерберг в своем «Путешествии в Московию» вспоминал, что у некоторых бояр было по два имени, например, князь Юрий Александрович Долгоруков был крещен Софронием.
Нехристианские мирские имена часто упоминались в документах наряду с календарными:
"1507, Отрохим Семенов, прозвище Курвель, крестьянин";
"Сын мой Остафий, который был прозван Михаил";
"Карпуша Ларионов, а прозвище Ивашко" [1600 г.];
"Ивашко, прозвище - Агафонко" [XVII в.]
"Артемий Лузга, крестьянин, 1531 г., Переяславль, Никита Константинович, убит в казанском походе в 1549 г.".
В тех случаях, когда в документе записывались оба имени, первым всегда писалось крестильное. Так что в последнем примере, по-видимому, Артемий - крестильное имя, а Никита - мирское.
Н.М. Тупиков в работе "Заметки о древнерусских личных собственных именах" [1892] отмечал, что "признание русского имени равноправным с христианским, или же имеющим значение только прозвища, зависело от воли отдельных лиц, носивших это имя или писавших документ, куда заносился владелец имени".
Хотя возможны и другие варианты. Например, от какого-то слова связанного с кузнечным делом. Или тот кто толкает – толкун (Толкунов), кто тягает – тягун (Тягунов) , кто лакает – лакун (Лакунов, Лакунин). Вы можете предложить свой вариант происхождения фамилии, но это будет только одна из версий, имеющих право на существование. Официальный статус эта фамилия приобрела с получением паспортов наших предков в конце 1860-х годов, после отмены крепостного права. Которые им были необходимы для работы в других местностях.
В сборнике «Академии наук СССР. Отделение русского языка и словесности.1923» имеются ответы на программу для собрания особенностей великорусских говоров, составленных В.И. Чернышевским изд. 1900г:
«277. Егорьевский у. д.Анохина. Автор ученик 6 кл. Егорьевской прогимназии Михаил Петр. Щербаков, сын секретаря земской управы…» «Согласные. …128. Мырну, Сталоверы, Микола, Микалаич, Лакуня (Прасковья)…». (РГБ U167/1 Т.99 № 3 вып.11).
Вообще одна фамилия могла иметь различное происхождение. Можно предположить, что фамилии наших ближайших предков и родственников имели следующее происхождение:
Жегалин: Жегала - кто имел привычку жигать, язвить, жечь, словом;
Самохвалов: Самохвал-сам хвалит;
Плетнев: Плетень - болтун, пустоплёт;
Лакунин:Балака,Балакарь- болтун, говорун.
Такое толкование подтверждает фразу А.Б. Нентцеля из сборника материалов для изучения Москвы и Московской губернии, «Очерки Гжели» (1864 г) о том, что гжельцы «словоохотливы». Но это только одна из ряда, скорее шутливых, версий.
|
